«На берегу Невы, подымается скала… и на той скале всадник, столь же почти огромный, как сама она: и этот всадник, достигнув высоты, оседлал могучаго коня своего на краю стремнины… и в виду этой скалы воздвигнута ныне другая. Несравненно огромнее, но уже не дикая… громада, а стройная, величественная искусством округленная колонна: и ей подножием служат бронзовые трофеи войны и мира и на высоте ея уже не человек скоропреходящий, а вечный, сияющий Ангел…» – писал поэт Василий Жуковский в «Воспоминаниях о торжестве 30-го августа 1834 года».
11 сентября (30 августа) 1834 года состоялось торжественное открытие Александровской колонны – самого высокого в мире монумента из цельного гранита, который никак не укреплен и держится исключительно благодаря точному расчету и собственному весу. В 1829 году Николай I объявил конкурс на создание монумента в «память о своем незабвенном брате» – императоре Александре I. Автором лучшего проекта памятника русскому монарху, победившему «непобедимого» Наполеона, был признан французский архитектор Огюст Монферран, руководивший в то время постройкой Исаакиевского собора. «Занимаясь отделкою колонн для Исаакиевского собора, сей художник, при частых своих поездках на Финляндские каменные ломки, при урочище между Выборгом и Фридрихсгамом заметил необыкновеннаго объема каменную громаду, показавшуюся ему достойною употребления на предполагаемый памятник Императору Александру I. По донесению о том представленные им чертежи сего памятника удостоились высочайшего утверждения, и сооружение оного возложено было на него. Труднейшую часть сего важнаго предприятия: выломку и первоначальную обделку колонны и доставление ее сюда принял на себя наш соотечественник, купец Яковлев, и выполнил оную со свойственною русскому предприимчивостию, искусством и с совершенным успехом», – сообщается в брошюре «Изображение колонны, воздвигнутой в память императору Александру Благословенному» (1832).
Немало интересных фактов о том, как происходила эта грандиозная работа, можно узнать из книги «Монумент Александру Благословенному» (1833): Санкт- Петербургский 1-й гильдии купеческий сын Василий Абрамович Яковлев «15 июня 1830 приступил к важному и единственному в мире предприятию, т. е. выломке громады для сказаннаго монумента в 14 сажень длиною». В сильнейшие морозы и метели, в знойные дни и сильные дожди шестьсот человек год и три месяца безотлучно трудились над отделением гранитного колосса от скалы. «Подобные работы, без сомнения, в силах выдержать только наш русский народ, изумляющий вселенную силою, постоянством и неутомимостию», – подчеркивается в книге. От скалы колонна была отделена ровно за три года до открытия монумента на Дворцовой площади. Ее падение на специально сооруженную древесную подстилку заняло «лишь одно мгновение», однако «грохот был довольно сильный». «Напоследок, – продолжает автор издания «Монумент Александру Благословенному», – волнами Финскаго залива, громада сия прикатилась к С. Петербургу. В 30-й день Августа… – день тезоименитства Александра Благословеннаго, – сей, сооружаемый ему памятник, – стал перед дворцом на диво народам и векам грядущим!..»
Установка колонны на Дворцовой площади тоже потребовала колоссальных усилий. Предварительно под основание постамента из каменных гранитных блоков полуметровой толщины были вбиты 1250 шестиметровых сосновых свай. К 30 августа 1832 года рядом с уже готовым пьедесталом был сооружен обширный помост, на котором «стояли 60 воротов, особеннаго устройства (кабестанов) для действия коими назначены были 2000 старых воинов, сподвижников Императора Александра в священную Отечественную войну 1812 года. По данному знаку, Сам Государь Император, Наследник-Цесаревич и великий Князь Михаил Павлович взялись за первый ворот; все двинулось – гранитный колосс, сорок пять тысяч пуд весу, приподнялся величественно и чрез час и сорок минут, поднятие императорского флага и радостное Ура! воинов отслуживших еще раз обожаемому своему Царю-Предводителю, возвестили городу, что великое и трудное дело благополучно довершено», – сообщают авторы издания «Изображение колонны, воздвигнутой в память императору Александру Благословенному» и делают вывод: «Так можно почесть окончанным исполинское это предприятие, ибо главнейшия затруднения: отделение сего цельно-каменного столпа, перевозка его и постановка, уже преодолены. Остающиеся за тем еще для совершенной отделки работы, в сравнении с предыдущими, маловажны».
На «маловажные отделки» у Огюста Монферрана ушло еще два года. Для жителей же столицы Российской империи, как пишет переводчик и литератор Иван Бутовский в книге «Об открытии памятника императору Александру Первому» (1834), эти «два года протекли в ожиданиях и в приготовлениях к народному торжеству», которое было назначено на 11 сентября (30 августа по старому стилю) 1834 года. «Еще в исходе июля… – продолжает Иван Бутовский, – все пути, ведущие в Санктпетербург… покрылись путешественниками, алкавшими из благоговения к памяти Александра Перваго, насладиться зрением торжественнаго открытия Его монумента. <…> Но за пять дней до празднества народное стечение так увеличилось, что обширный Петрополь некоторое время казался даже тесным».
Открытие памятника состоялось в присутствии государя и всей царской фамилии. Уже с раннего утра Дворцовая площадь и близлежащие территории были заполнены народом. «Величественный памятник мало-помалу открывался перед жадными взорами зрителей, – описывает торжественный момент Иван Бутовский. – Наконец леса, его заслонявшие, упали, и колонна предстала во всем своем величии… Исполинский отломок гранита, превращенный в колонну, изображает твердость Александра, который не поколебался в злую годину для России и, прикрытый щитом веры и правоты дела, мужественно противился сильному врагу».
Памятник поражал величеством и благородством. «Его не обременяют ни великолепные украшения, ни пышные трофеи, ни многосложные изображения одержанных Россиянами побед, – писал путешественник и литератор Петр Добель в книге «30 августа 1834 года, или Чувства и мысли при созерцании колонны, посвященной безсмертной памяти императора Александра I» (1834). – Напротив того, везде видна простота, соединенная с неизъяснимым вкусом! Все соответствует благим, религиозным свойствам героя, о коем монумент сей напоминает, воскрешая вместе с тем воспоминание о незабвенной эпохе 1812 года!»