Фестивалю OPEN LOOK — двадцать лет, и по случаю юбилея он привозит в Петербург лучшие спектакли современного танца, поставленные в России и за ее пределами. Их можно будет увидеть с 14 по 18 августа на новой сцене Александринского театра, а еще в ТЮЗе и парадном дворе Юсуповского дворца.
Текст: Анна Гордеева | Фото: Пресс-Служба OPEN LOOK
На OPEN LOOK встречаются ветераны контемпорари, чьи театры уже стали достопримечательностями их родных городов (вроде театра Ольги Пона из Челябинска) и «молодые львы», год-два назад получившие свою первую номинацию на «Золотую маску» (как Олег Степанов или Ксения Михеева, представляющие спектакли, сделанные для хозяев феста, петербургского дома танца «Каннон Данс»). Обживают Новую сцену Александринского театра англичане и голландцы, возводят свой купол в парадном дворе Юсуповского дворца израильтяне, а корейцы репетируют на сцене ТЮЗа. И все они стараются выяснить, что за птица такая — человек, отчего он не летает, почему счастлив и отчего печален.
Свежий воздух, песок под ногами, над головой ясное небо (ну или дождливое — это уж как повезет). Израильская компания Vertigo показывает свой спектакль «Рождение Феникса» вне стен театров, на природе. Быстренько собирается геодезический купол (одни «ребра», хрупкая решетка, призван не защитить от непогоды, а, как говорят артисты, сконцентрировать энергию), вокруг рассаживаются зрители — и почти на час танцовщики крадут их у современности, утаскивая в мир древних и вечных страстей. А потом купол разбирается — и все, от спектакля ничего не осталось, кроме воспоминаний зрителей. Потому в названии и есть эта сгорающая и вновь рождающаяся птичка — театр так исчезает и потом рождается вновь где-то в другом месте. В неволе не живет, ограничений не приемлет.
Рядом с израильтянами в программе — театр, который весь построен на выяснении отношений с искусством, с вещами, не данными природой, но изобретенными человеком. Корейская национальная компания современного танца посвящает свой спектакль дягилевской антрепризе, уже название его заставляет вспомнить о двух легендарных балетах («Рассуждения о „Весне священной“. Образ Розы»). Хореограф Ан Сынсу хочет открыть Южную Корею миру так, как это сделал с Россией Дягилев — чтобы другие страны ахнули, заспорили, навсегда влюбились. И ставит для танцовщиц танцы медленные и плавные, с отсылками к танцам национальным, а танцовщикам — атакующие, стремительные. Так на сцене встречаются традиция древней страны и ее рывок в будущее.
Ольга Пона в спектакле «Картон» загоняет своих героев в комнатки коммуналки. Неизвестно, поэты они, философы или, например, сценаристы — но из комнаток они не выходят, пишут, мучаются, начинают снова. То, что за стенами — цветущий сад или ядовитые выбросы химзавода — им одинаково страшно. Пона — один из самых нежных авторов контемпорари в нашей стране: когда другие авторы бьют героев по головам с криками «сам виноват!», она всегда посочувствует человеку, постарается его понять. И «Картон» — тоже про понимание и сочувствие (при этом челябинская труппа по-прежнему одна из лучших в стране по качеству танца). А у петербургского инженерного театра АХЕ, чей спектакль «Заполнение пробелов» завершает фестиваль, взгляд привычно более отстраненный и саркастичный — тут зрителю предъявляют тоже несколько комнатушек, но каждый обитатель рассматривается как объект искусства. Можно хохотать и даже показывать пальцем — впрочем, сочувствовать нелепым людям-куклам тоже не запрещено.
Из коммуналок — в межзвездные пространства, в синий свет звезд и кромешную тьму. Рядом с бытовой конкретикой — почти абстрактные философские и поэтические опусы. «Балет Москва», взяв в работу беккетовскую пьесу «В ожидании Годо», превратил ее в калейдоскоп странностей, где героев заметно больше, чем в сочинении ирландского классика. Тут нет обычной встречи стен и плоскости пола — пространство изгибается, и человек может пойти по стене, сам того не заметив. Тут происходит парад диковинных мод и царит такая суета, будто спектакль поставил Белый кролик — и надо сказать, что спектакль вполне мог бы называться «Алиса в стране чудес», дети школьного возраста визжат от восторга, разглядывая очередного причудливого персонажа. А рядом в программе — самый трагический спектакль фестиваля, «Камилла». Хореограф и танцовщица Анна Гарафеева посвятила свою одноактовку Камилле Клодель, гениальному скульптору и несчастнейшему человеку. Сгущающаяся над героиней тьма (бедолага долго была заперта в психиатрической лечебнице) ощущается просто физически, тело танцовщицы кричит о душевной боли Камиллы, и танец буто, на котором специализируется Гарафеева, подходит для этой истории безупречно. Буто был изобретен японцами после Второй мировой войны как отчаянный вопрос к миру «как жить после атомной бомбардировки?» — и его экспрессия работает на эту историю о личной катастрофе одной женщины так же, как работает на истории о катастрофах мировых.
А еще на этом фестивале пустится в странствие по нашему времени Дон Кихот (в проекте Константина Матулевского и Софьи Гайдуковой), танцовщик пропоет телом буквы старинного татарского алфавита (спектакль «Зов начала» из Казани, исполнитель главной роли Нурбек Батулла этой весной получил за эту свою работу «Золотую маску» в номинации «лучшая мужская роль», обойдя премьеров классических театров) и хрупкая девчонка Катерина будет метаться среди самодовольных купцов города Калинова — кажется, вот-вот взлетит. («Гроза» Ксении Михеевой).
За пять дней — шестнадцать спектаклей и пять пудов свободы, горечи и любви. Пять дней OPEN LOOK.