Великая актриса Аркадина и актриса начинающая Нина Заречная, прославленный писатель Тригорин и писатель-дебютант Треплев – вот уже более ста двадцати лет театры пытаются разобраться с тем, кто из героев чеховской «Чайки» талантлив, а кто – нет, кому надо сочувствовать, а кому – не стоит, сам виноват. Мировая премьера легендарной пьесы, как известно, была провальной: в 1896 году в Александринке публика хохотала в неожиданных местах, а самый мягкий из заголовков рецензий был «Это не чайка, просто дичь».
Текст: Анна Гордеева
Через два года в Москве премьера была триумфальной, спектакль стал важным шагом к созданию легенды Художественного театра, и собственно поэтому на занавесе МХТ до сих пор изображена эта самая морская птица. Знаменитый театр только что снова поставил «Чайку»; работу поручили режиссеру Оскарасу Коршуновасу. Самое время вспомнить нетривиальные постановки чеховской пьесы, появившиеся в XXI веке.
Ленком (2005)
Олег Янковский в роли пошлого ловеласа Тригорина морщился, ухмылялся, подмигивал и так смотрел на Нину Заречную, что казалось, сейчас расскажет анекдот в духе поручика Ржевского. Марк Захаров, поставивший «Чайку» на свою команду звезд, был совершенно безжалостен к персонажам – и никого из них и зрителям не было жалко. Вместо мечтательной Нины Заречной Александра Захарова ярко играла вульгарную провинциалку, во что бы то ни стало решившую добиться успеха в столицах; Треплев же в исполнении Дмитрия Певцова, кажется, сам не понимал, как его угораздило написать такую модернисткую заумь про орлов и куропаток. У Чехова жанр пьесы был обозначен безусловно – «комедия», что многие годы смущало многие театры. Ленком же и играл пьесу именно как комедию, причем совершенно безжалостную. Смешна была даже Аркадина, которой Инна Чурикова все же добавила истинно трагических нот; и, конечно, публика ожидаемо посмеивалась над доктором Дорном в исполнении Леонида Броневого. В финале призрак Треплева склонял голову на плечо вполне живой Нины, режиссер хотел чуть добавить лирики – но публика все равно хохотала.
Музыкальный театр имени Станиславского и Немировича-Данченко (2007)
«Чайка» уже становилась балетом – Родион Щедрин сочинял партитуру специально для Майи Плисецкой, спектакль шел в Большом, но Чехов там отодвигался в сторону – важна была только великая балерина. Худрук Гамбургского балета Джон Ноймайер, фанат и знаток русского искусства, сочинил свою «Чайку» на музыку Шостаковича, Чайковского, Скрябина и Эвелин Гленни – и это оказался действительно переложенный в танец Чехов. Поменялись обстоятельства – все герои переселились в мир балета (Аркадина – знаменитая балерина, Нина Заречная – любительница, мечтающая о карьере в духе Айседоры Дункан, знаменитый хореограф Тригорин, еще никем не признанный новатор Треплев), но все отношения, все пять пудов любви и страданий остались в точности чеховскими. Спектакль получил пять номинаций на «Золотую маску».
Кино: «Дни и ночи» (2014)
Американский актер Кристиан Камарго (в основном работающий в театре, в кино появляющийся в мелких эпизодах) захотел сыграть Тригорина и решил для этого сам снять фильм по чеховскому сюжету. Действие он перенес в 1984 год, на северо-запад Соединенных Штатов, куда приезжает отдохнуть на озере знаменитая актриса, захватившая с собой любовника-писателя. Фильм так и остался бы трогательным оммажем Чехову, сделанным не без забавных правок (так вместо трепетной чайки начинающий кинорежиссер Треплев подстреливает мощного белоголового орлана – символ США), если бы не занятые в нем выдающиеся актеры. Нет, в роли Аркадиной – Элисон Дженни, а в роли Нины Заречной – Эва Райленс, вполне профессиональные актрисы, которым до величия далеко. Тригориным стал, понятное дело, режиссер. А вот в роли Треплева создал одну из лучших своих работ Бен Уишоу, которого весь мир когда-то узнал в «Парфюмере», а затем с радостью ловил на экранах в «Буре», «Облачном атласе» и «Лобстере». Ну и, конечно, в бондиане, где он стал возмутительно молодым и восхитительно надменным мастером гаджетов Q. В скромной роли учителя Медведенко заполнил собой экран блистательный Марк Райленс (не так давно сыгравший советского разведчика в фильме «Шпион» и безмятежно переигравший там Тома Хэнкса), а угрюмым доктором Дорном стал фирменно мрачный Жан Рено.
Московский художественный театр (2020)
МХТ, в свое время отдавший букву «А» в своей аббревиатуре «второму МХАТу», театру Татьяны Дорониной, декларировал тогда возвращение к истокам театра от его советского прошлого. Спектакль известного литовского режиссера Оскараса Коршуноваса не слишком-то связан с традицией Константина Сергеевича Станиславского – в нем многовато прямого общения актеров с залом. Вот перед началом (или все-таки спектакль уже начался?) ходит меж рассаживающейся публики с видеокамерой; вот Аркадина (или еще Дарья Мороз, не вошедшая в роль?) призывает зрителей снимать происходящее и выкладывать в инстаграм, но только вот сейчас, а не позже. Действие не ограничивается сценой, нам помогает увидеть это экран: мы наблюдаем, как Нина Заречная (Паулина Андреева) скачет на лошади по Камергерскому переулку (помните «я гнала лошадей, гнала…»?) и бежит по фойе Художественного театра мимо портретов знаменитых актеров. У этих же портретов будет отчаянно страдать Костя Треплев после провала его авангардистского постановки.
Спектакль Коршуноваса про суть театра, про возвышенное искусство, заставляющее людей ненавидеть друг друга и любить только успех. Нина перестает интересоваться Костей ровно после провала его спектакля и отправится к Тригорину (Игорь Верник) совершенно осознанно, надеясь, что он, столичный житель, поможет ей сделать карьеру. Костя ненавидит Тригорина именно за успех; Аркадина расчетливо изучает, опасна ли ей Нина как будущая конкурентка на сцене. Тут никаких «пяти пудов любви» нет; есть море темного, мощного, пугающего чувства к театру. А людей можно приносить ему в жертву, не беда.